И опять из Спасского детского дома сбежали подростки. На этот раз девушка и парень. Ищут пожарные, ищет милиция…
О причинах явления спрашиваю Марину, которая воспитывалась в том же учреждении, только на десять лет раньше.
- Вам правду сказать? - в словах слышится вызов.
- Конечно, правду!
- Да вообще-то, - Марина меняет тон, - в детдоме было неплохо. Я столько городов объездила и воспитателям благодарна.
- Так почему?
ОБЫЧНАЯ СОВСЕМ ИСТОРИЯ
…Впервые она попала в приют в 12 лет. На следующий день убежала - вылезла во двор через окно на первом этаже, потом - на дерево и спрыгнула за ограду. А дальше пешком домой, с улицы Литвинова в Заводской район.
Вечером за ней пришли педагоги. На вопрос «Зачем?» бесхитростно ответила: «Соскучилась по маме».
Марина была в семье кормилицей. В любую погоду ходила на кладбище просить милостыню. На то, что подадут, покупала хлеб и водку: хлеб - для себя и старшего брата, водку - для мамы и папы.
После водворения в приют Марина еще трижды оттуда сбегала. И дважды - из Яснополянского детского дома, куда ее перевели, потому что родители пить не перестали и родительских прав их лишили. Из Кузнецкого района до Пензы девочка добиралась на попутках… Казалось бы, у нее были еда, хорошие условия, адекватные педагоги. А ее непреодолимо тянуло домой, где пьянство, скандалы, пустой холодильник…
После закрытия Яснополянского детского дома и перевода ребят в Спасск Марина снова испытала острое желание «сняться с якоря», но бежать уже было некуда. Мать умерла от цирроза печени, отца убили.
ВДОЛЬ ПО ДОРОГЕ
Из детских домов сбегали всегда. Во всех регионах, при любом главе государства, при социализме и капитализме.
Когда-то в Пензенской области их было много, сейчас остался один - в Спасске (из тех, что в системе образования, а не здравоохранения). По словам директора учреждения Сергея Холюкова, у них в архиве хранятся книги приказов, начиная с Великой Отечественной войны. И в этих книгах тоже есть записи о сбежавших подростках.
У жителей района выработался инстинкт. Видишь шагающего по дороге несовершеннолетнего, позвони в детдом. Зная об этом, «бегунки», когда хотят, чтобы их подвезли, тормозят машины с иногородними номерами.
НЕПОДДАЮЩИЕСЯ
Среди тех, кто сегодня находится в российских детских домах, лишь 10% - настоящие сироты. А 90 - сироты социальные, то есть дети, изъятые государством из «алкогольных» и «криминальных» семей.
Что говорить, если у одного из здешних опекаемых, когда ему было лет пять, мать умерла и тело неделю пролежало в сарае! И это лишь один из эпизодов невеселого детства. Понятно, что многие ребята педагогически запущены.
Иные до такой степени, что уже имеют опыт спецучреждений. Что это такое? Это альтернатива тюрьмы, сиротское учреждение строгого режима с бетонным забором и колючей проволокой.
Судимость погашена, родителей нет (вернее, они лишены прав), плюс никакая приемная семья взять подобный «подарочек» не согласится. Куда его девать? Кроме Спасска ничего нет! Иногда, говорящая деталь, детей привозят в детдом в наручниках.
А еще привозят подростков, которых ответственные лица из соображений политкорректности никогда не назовут наркоманами, но они - наркоманы.
Дети с таким грузом прошлого демонстрируют девиантное (то есть не укладывающееся в общепринятые нормы) поведение. Они агрессивны по отношению к сверстникам, могут ударить даже воспитателя, не воспринимают замечания. Это самая трудная категория «бегунков». Реально неподдающиеся.
Мало того что сами бродяжничают, так еще, как дикие птицы, сманивают с собой «домашних» воспитанников.
ТРУДНОСТИ ПЕРВОГО ГОДА
Раньше в детских домах были ребята от мала до велика. Сейчас, когда государство стало помогать приемным семьям, ситуация изменилась.
Едва биологических родителей лишают прав на детей до 10-12 лет (то есть тех, кто обладает наивным сознанием), как их охотно разбирают по семьям родственники или сердобольные граждане.
А вот с подростками, в которых уже начинает проявляться личность, потенциальные опекуны или усыновители связываться не хотят, и те оседают по казенным учреждениям.
В Спасском детском доме 70% опекаемых - дети старше 13 лет. А подростковый возраст - самый сложный в жизни человека. Это время переоценки ценностей, мир для подростка переворачивается с ног на голову, происходит гормональная перестройка организма.
А теперь представьте, какие перегрузки претерпевает и без того нестабильная подростковая психика, когда несовершеннолетнего вопреки его чувствам вырывают из семьи. У ребенка горе, а тут еще тебя бросают в незнакомый коллектив, где многие сверстники грубы, и надо себя поставить. А еще меняется школа, и нет никого из прежних знакомых, как будто ты попал на другую планету.
Со стороны кажется, что государство ребенка облагодетельствовало, изменило его жизнь к лучшему, а ребенок - в шоке.
Стоит ли удивляться, что он хочет только одного – вернуться в прежний миропорядок, к маме, какой бы она ни была.
Некоторые дети, чтобы попасть домой, совершают почти невозможное. Например, воспитанник ныне расформированного детского дома № 3 города Пензы в свое время умудрялся пробираться к пьющей матери в Заречный, сделав в укромном месте подкоп под колючей проволокой. Мать в детдом к нему и двум другим своим детям не приезжала, алиментов им должна была миллион рублей, а мальчик, попав в закрытый город, срывал сумки у прохожих, чтобы купить ей поесть. В конце концов его посадили…
На первом году пребывания в детдоме побеги очень распространены. Рекорд Спасского детского дома - 8 уходов, его установила 15-летняя Оксана. А другая воспитанница, цыганка, сбегала 17 раз (правда, не из детдома, а от социальных работников в своем районе). До 15 лет, то есть до момента приезда в Спасск, она практически не посещала школу. Понятно, что такому ребенку будет очень сложно привыкнуть сразу к регламентированной жизни.
А ведь детский дом - не режимное учреждение, здесь, как и в обычной семье, воспитанники ходят в школу и кружки. То есть возможностей для того, чтобы улизнуть, множество. Единственный по-настоящему сдерживающий фактор - собственное желание остаться.
ПОВЗРОСЛЕЛИ
Бегут ради свободы. Ради адреналина. Потому что рано повзрослели, а в детском доме снова ощущают себя в подчиненном положении ребенка, ведь тебя заставляют соблюдать дисциплину, контролируют. А еще бегут, потому что ничего не будет: погулял – вернулся, никакой ответственности.
Но, к счастью, время лечит. Вернее, возраст. Происходит становление личности, подросток накапливает жизненный опыт. Формируется привязанность к воспитателям, к сверстникам. И большинство детдомовцев перерастают привычку бежать.
…Сегодня Марина вполне себе благополучная молодая женщина, живет в комнате на общей кухне, работает в социальной сфере, ждет из тюрьмы брата, пока не замужем. О матери говорит только хорошее, желает ей царствия небесного.
Оксане, рекордсменке по побегам, нашли приемную семью. А тот молодой человек, что делал когда-то подкоп, отсидев срок, женился, работает на двух работах, у него растет ребенок. Не знающие о его прошлом ни о чем не догадываются. Недавно он купил для семьи трехкомнатную квартиру. И однокомнатную - для матери.
ПО СЛЕДАМ СОБЫТИЙ
Побывав в Спасске, я опять задалась вопросом, а правильным ли был выбор в пользу здешнего сиротского учреждения. Был такой негласный лозунг в свое время: «Пенза без детских домов». И его буквальным воплощением стало то, что из последнего детского дома в областном центре детей перевели в Спасск. Вернее, кого смогли, раздали, и таких ребят было много. Тех, кому оставалось до выпуска год-два и кто не хотел перемен, пристроили в одно из общежитий в Пензе, а тех, кто помладше, отвезли за 200 км.
Решение об этом принималось на самом верху: говорят, министр образования Светлана Копешкина ходила в правительство просить за Пензу и все эксперты были на ее стороне. Ведь детдом № 3 специально в свое время построили для детей, он с бассейном, футбольным полем, его ставили в пример по всей стране. В областном центре больше возможностей для социализации детдомовцев, одни только кружки и спортивные секции чего стоят.
Конечно, в Спасске тоже стараются создать все условия. Видно, что педагоги пропускают бытовые вопросы через свое сердце. Но здание, что называется, приспособленное, оно просто морально устарело. По-русски сказать - позорное. А ведь это единственный, повторюсь, сегодня детский дом в регионе - символ государственной заботы о своих самых незащищенных гражданах, попавших в беду, преданных родителями.
Конечно, резоны у власти были. Уволенным педагогам в Пензе проще найти работу, не то что в Спасске. И по размеру районный детдом больше подходил оставшемуся количеству детей после раздачи в семьи. И, наверное, меньше траты из бюджета на его содержание.
Но согласиться с тем решением нелегко до сих пор. Когда то, что явно лучше, меняют на худшее, никакие резоны не заглушат голос совести.
А бывший детский дом № 3 стоит пустой. Нет, там есть организации. Но когда я пришла часов в 11:00 в это здание и бросила взгляд на монитор охранника, а на него выведено 12, если не ошибаюсь, камер, то ни на одном из экранов не было людей. Похоже, что там, где звучал детский смех, шла жизнь, сегодня остался один скучающий охранник.
А на улице мокло под дождем пустое футбольное поле…
А ВАШИ ДЕТИ ДОМА?
Если вы прочитали в Интернете про то, что из детдома опять сбежал подросток, посчитайте это сигналом свыше приглядеться… к собственному сыну или дочери.
Каждый восьмой подросток в современном мире подвержен депрессии. И речь идет не только о несовершеннолетних из неблагополучных семей. Кризис может случиться у вполне сообразительного и уравновешенного ребенка. К тому же ноябрь, мало солнца.
Часто депрессивный подросток плохо себя ведет, а родители думают: «У него просто переходный возраст». И начинают его дисциплинировать, ставить в рамки. Но с возрастанием давления ситуация только усугубляется. И дети бегут.
Если детдомовские стремятся к родным, даже если тем они и не нужны, то домашние бегут от родных - в подвалы, в плохие компании, где могут пристраститься к алкоголю, получить криминальный опыт.
А самое страшное - когда подростки, не зная, как справиться со своими проблемами, добровольно сбегают туда, откуда еще никто не возвращался.
ЦИФРА
30 самовольных уходов в год совершается в среднем из Спасского детского дома. О каждом побеге сообщается в полицию, ведь с ребенком может случиться несчастье. Правда, за всю историю Пензенской области подобного не происходило.
Марьям Енгалычева
«Пензенская правда», № 46, 15 ноября 2016 г.