30 октября в Пензе прошел митинг, посвященный Дню памяти жертв политических репрессий. Выступивший на нем главный редактор газеты «Наша Пенза» Валерий Мельник рассказал присутствующим о трагической судьбе монахинь пензенского Троицкого женского монастыря. Для читателей газеты мы подготовили более подробный материал на эту тему.
«МОНАСТЫРЬ ЗАКРЫТЬ, МОНАХИНЬ - В ЛАГЕРЯ!»
В 1918 году Троицкий монастырь был закрыт, а практически все монахини в 20-е - начале 30-х годов подвергались постоянным репрессиям: их лишали гражданских прав, арестовывали, ссылали в Сибирь, отправляли в концлагеря на Беломорканале, Соловках, в Казахстане...
Но, отбыв очередной срок, каждый раз, как птицы по весне, они возвращались в родную Пензу, свое родное гнездо, где начиналась и прошла их иноческая жизнь. Уже давно была закрыта милая сердцу обитель у реки, и жили в ней обыкновенные, мирские люди, но сердца сестер по-прежнему согревала вера и любовь к Тому, Кто «есмь путь и истина и жизнь».
Вернувшись из ссылок и лагерей, бывшие монахини Троицкого монастыря продолжали следовать монастырскому уставу, превратив свои крохотные жилища в кельи. Таким образом, монашеская община существовала фактически на нелегальном положении: церковные службы совершались тайно, по домам, в строжайшей секретности.
При этом практически все сестры добросовестно трудились в различных гражданских учреждениях, чаще всего санитарками в городских больницах, посещая в праздники единственную в Пензе Митрофановскую церковь, где продолжалось каноническое богослужение и которую власти так и не решились закрыть.
ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ
В январе 1938 года в застенки пензенской тюрьмы по уголовному делу о контрреволюционном заговоре были брошены сразу 39 человек - бывших священнослужителей, проживающих в Пензе, и монахинь Троицкого монастыря, большинство из которых было весьма преклонного возраста.
Сведения о последних месяцах их жизни стали известны из материалов уголовных и судебных дел, которые хранятся в архиве Управления ФСБ РФ по Пензенской области. Еще в 1989 году в этом силовом ведомстве была создана внештатная группа из опытных следователей и оперативных сотрудников, которая вплотную занялась пересмотром уголовных дел и подготовкой материалов для реабилитации безвинно пострадавших граждан.
В настоящее время реабилитировано более 24 тысяч жителей области, и эта очень важная работа продолжается. Люди должны знать всю правду о прошлом нашей страны, какой бы горькой она ни была.
Вот что указывалось по этому поводу в официальном обвинительном заключении в отношении священников и монахинь: «В городе Пензе вскрыта и оперативно ликвидируется церковно-монархическая контрреволюционная организация с повстанческими задачами. Своей целью организация ставила подготовку почвы для восстания внутри страны в случае возникновения войны, рассчитывая при этом на установление связей и поддержку других контрреволюционных группировок. И в первую очередь - с контрреволюционным сектантским подпольем».
По делу участников «церковно-повстанческой контрреволюционной организации» обвинялись священники, а также двадцать монахинь Троицкого монастыря: Вера Кузьмина, 1904, Прасковья Шакурова, 1872, Агриппина Второва, 1891, Акилина Грунина, 1870, Варвара Рязанова, 1879, Елизавета Михайлова, 1878, Анастасия Пчелинцева, 1877, Дарья Мокшанцева, 1887, Александра Чуаткина, 1884, Прасковья Артемова, 1894, Матрона Дьячкова, 1879, Ульяна Бакланова, 1877, Прасковья Федотова, 1895, Елизавета Будникова, 1877, Агриппа Белешева, 1878, Матрена Войнова, 1879, Евдокия Кабанова, 1874, Екатерина Сюзюмова, 1894, Екатерина Сызранова, 1878, Анна Сазонова, 1879.
Данное обвинительное заключение на 39 человек было направлено на рассмотрение тройки УНКВД по Тамбовской области (Пензенская область была образована только в 1939 году).
В большинстве случаев в качестве доказательств использовались частные разговоры монахинь в своем узком кругу, которые «добросовестно» передали следователям НКВД осведомители.
«СВИДЕТЕЛЬСКИЕ» ПОКАЗАНИЯ
В материалах дела сохранились имена и фамилии этих осведомителей, или сексотов (секретных сотрудников), на чьих показаниях фактически возводились расстрельные приговоры. Однако по этическим причинам мы не будем обнародовать их.
Надо понимать, что многих из них попросту склонили к доносительству угрозами, шантажом, поэтому оставляем на суд Божий действия и поступки этих людей, которых давно нет в живых. В то же время из таких доносов можно узнать по крупицам сведения о жизни монахинь.
Вот что сообщается в одном из показаний «свидетеля»: «Необходимо сказать, что монахини группировались по признакам монашеских келий по своему внутреннему виду. В этих кельях происходили сборища, сопровождавшиеся контрреволюционными беседами.
Так, например, мне известна келья монашки Кузьминой Веры, прибывшей недавно из концлагеря, куда она была сослана по делу другой контрреволюционной организации. В этой келье находят себе приют проходимцы монахи.
Вопрос: Кого вы знаете из монашек, проживающих в Пензе?
Ответ: В конце 1936 года я жила в одной квартире с Второвой, Просвирниной и Пчелинцевой, которая говорила: «Вот коммунисты страну до чего довели, нигде ничего не стало, за каким-то куском хлеба приходится стоять сутки в очереди». В конце того же 1936 г. Пчелинцева также говорила, что наделала советская власть колхозов столько, что колхозники не работают, а сидят голодные, да и скот в колхозах подыхает с голоду.
В 1935 году, когда у Пчелинцевой был арестован племянник Шарапов, она говорила, что советская власть никому спокойно жить не дает, только арестовывает да сажает. В январе 1938 года она также говорила, что «какая это жизнь при советской власти, когда в Конституции сказано, что разрешено исповедование веры, а на самом деле притесняют верующих и арестовывают - налетела на нас советская власть, как грачи, и притесняет, разве это жизнь?».
В середине января 1938 года приезжала монашка Маркова из Саранска и у нас скрывалась, рассказывала монашкам из Пензы, кого из попов и монашек в Саранске арестовали».
ИЗ ДРУГИХ ПОКАЗАНИЙ ОСВЕДОМИТЕЛЯ
«Из монахинь, осевших в Пензе после закрытия Троицкого женского монастыря, до последних дней все сохранили между собой организационные связи, среди них сохранились все монастырские обряды, правила и традиции, за что говорят следующие факты: все монашки расселены группами по 4-5 человек, их квартиры сохранили вид монашеских келий, в них происходят богослужения с сохранением монашеских правил.
Монашки имеют у себя неофициальную игумению, последней руководительницей и наставницей жизни и деятельности монашек является старшая из них - монашка Лидия, 86 лет. Она часто посещает Митрофановскую церковь, вокруг которой группируются монашки, дает им руководящие советы и указания в отношении сохранения монашеских традиций, обрядов и правил.
Кроме Лидии организационную роль и роль наставницы играет вторая старейшая монахиня Валерия - Алена Федоровна Кичаева (лет 80), которая считается среди монашек прозорливой и блаженной.
По существу, среди монашек, проживающих в Пензе, сохранился нелегальный монастырь. Кельи монашек являются местом сборищ и группирующегося вокруг них всякого бродячего, юродствующего и прозорливого элемента, а также местом обработки в религиозном и антисоветском духе отсталых слоев населения».
Из 39 осужденных Второва, Артемова, Федотова, Белешева, Сюзюмова и Сызранова приговорены к заключению в исправительно-трудовой лагерь на 10 лет, Рязанова, Мокшанцева, Михайлова, Чуаткина, Дьячкова и Войнова - к 8 годам лагерей, остальные - к расстрелу.
Надо пояснить, что все осужденные по этому делу были впоследствии реабилитированы за отсутствием состава преступления. Вся «вина» их заключалась в том, что они были верующими людьми и внутри своей общины говорили о том, о чем нужно было молчать.
Нынешнему же поколению граждан России надо очень хорошо усвоить трагические уроки прошлого, чтобы подобное больше не повторялось в нашей истории.
Валерий Николаев
«Наша Пенза», № 45, 6 ноября 2019 г.
Да,в те времена небыло православных блаженнух,которые молились бы на портреты Ленина-Сталина-Хрущёва,как сейчас,некоторые православные,молятся на портрет Путина.