6 декабря известному пензенскому скульптору Герману Феоктистову исполнится 60 лет. Среди самых известных его работ - памятник ювелиру, бездомный кот Митька и «Пензяк толстопятый», изваянный совместно с Валерием Кузнецовым. К своему юбилею Герман Михайлович приурочил выставку отлитых в бронзе миниатюр «Земляки», которая откроется в картинной галерее.
«На этой выставке будут представлены работы, посвященные связанным с Сурским краем людям, - рассказывает скульптор. - Например, Алексею Турищеву, автору музыки к песне «Врагу не сдается наш гордый «Варяг». У меня он изображен 16-летним пареньком с кларнетом в руках, в том возрасте, в каком и сочинил ставшую знаменитой мелодию».
А вот о чем корреспонденту «МЛ» удалось поговорить с Германом в его мастерской.
О детстве
«Рос я возле аэропорта. Отец был пилотом, мама работала в аэропорту на телетайпе. Тогда тот район был практически деревней, и все мое детство проходило в лесах и на речке.
Самое светлое воспоминание - когда из леса с холма на велосипеде еду, а передо мной вся Пенза, Сура течет, и такая благодать на меня снизошла… Испытал какое-то неземное блаженство».
О памяти
«Памятник более значим, он устанавливается в память о каких-то людях или событиях, оставивших заметный след в истории. Это большая, монументальная вещь. Городская скульптура полегче для восприятия, она нужна прежде всего для украшения городского ландшафта. Но помимо этого должна нести в себе полезную информацию и даже воспитывать.
Тот же самый «Пензяк толстопятый» основан на байке. Поставили мы его в бронзе - все, это теперь документ, там еще и пояснительный текст прилагается. Хорошо бы еще поставить полноростовую скульптуру Турищева. Даже в Интернете многие пишут, что автор «Варяга» неизвестен. А люди будут проходить мимо памятника и узнают, что песню сочинил пензяк.
Не хватает Пензе и памятника Салтыкову-Щедрину - писателю, который почти два года работал председателем Пензенской казенной палаты. Проходил у нас как-то конкурс на памятник сатирику. Его хотели поставить на том месте, где сейчас стоит бюст Карла Маркса. Но то ли желания у областных властей не хватило, то ли денег… А так его можно хоть сейчас поставить, найти место в центре города не проблема.
У меня в голове свой эскиз городской скульптуры, посвященной Салтыкову-Щедрину. Есть версия, что его город Глупов с Пензы списан. То есть Михаил Евграфович над нами как бы немного пошутил, и я в ответ тоже над ним пошутил бы. Как будто писатель проснулся, озаренный какой-то мыслью, стоит в длинной ночной рубахе и сдвинутом набок ночном колпаке перед бюро, держит в руке перо, что-то записывает, из стопки бумаги падают вниз листы, которые по мере падения превращаются в героев его произведений…»
О друзьях
«Друзья не появляются, они только уходят с годами. С детских лет у меня в живых осталось два друга. Правда, один живет в Саяногорске, а второй - в Адлере. Видимся мы очень редко.
Есть еще друзья по архитектурному институту, друзья по волейболу, друзья-индеанисты, с которыми мы собираемся на фестивалях индейской культуры, друзья, с которыми встречаемся на реконструкторских битвах под Бородином. Туда я езжу с клубом литовских уланов «Аванпост», которым руководит наш земляк Томас Янчаускас.
Вспоминается грустная история. Был у меня друг Серега… Как-то утром пообщались с ним по телефону, а под вечер звонит общий знакомый: «Гера, поезжай к Светке. У нее Серега умер, ей тяжело морально, поддержи…» - «Как умер?! Мы же только утром с ним по телефону говорили!» - «Так вот, - вздыхает. - Остановка сердца».
Я на такси мчусь к Сереге домой, захожу, а он на ковре лежит, холодный, и в ногах сидит кошка, хотя обычно кошки от покойников убегают. Мне Света пояснила, что Муська так с хозяином прощается. И я сделал миниатюру, на которой Муська сидит в ногах Сереги, только я друга не лежачим сделал, а приподнял, словно он тоже решил на кошку посмотреть на прощание».
О Джигурде
«Как-то мы с товарищем ездили в Москву, несколько дней в Измайловском парке продавали свои работы. И вдруг к нам подходят Никита Джигурда со своим администратором. Заинтересовали их наши работы, и Никита купил мою скульптурку атамана Платова на коне.
Мы с ним договорились и в следующий мой приезд встретиться, я привез новые работы, приходит Джигурда и спрашивает, мол, а чего у тебя Платов так плохо стоит? «Да вот, - каюсь, - плоскость не очень хорошо вывел». Тот смеется: «А то жена спрашивает: «Чего он мотается?» А я ей: «Да ты не понимаешь ничего, это он скачет».
О патриотизме
«В 2012 году я делал выставку, посвященную 200-летию Бородинского сражения. Было представлено 120 работ, причем всего два обер-офицера, а все остальные - простые солдаты. То есть я хотел донести до зрителя, что победа в войне была одержана на штыках рядовых солдат. И так было всегда.
Для себя же я давно определил, что люблю свою Родину и никуда меня отсюда не тянет».
О плохом
«В последнее время очень много слышу мата. Особенно не нравится, когда матерятся девушки. Стоит компания, мат-перемат, я подхожу, говорю: «А вот если тебе в лицо плюнуть, наверное, не понравится?» Парень смотрит на меня, не понимает, о чем я вообще. «А что ж ты, - говорю, - нам, всем окружающим, в душу плюешь своими погаными словами?»
Не нравится, что мусорят. Неужели трудно донести обертку от какого-нибудь мороженого до урны? Или, например, у Сурского водохранилища берег со стороны Золотаревки летом постоянно загажен. Ну намусорили - соберите в мешок и закиньте в багажник, довезите до города и выбросьте в мусорный контейнер!»
О женской красоте
«Женскую красоту я воспринимаю, как любой нормальный мужчина. У Рубенса и Кустодиева был один тип женской красоты, у Сомова - другой, у Серова - третий… Иду Рубинштейн его кисти Илья Репин вообще трупом назвал.
Эстетика женского тела включает в себя физиологию. Если женщина красивая, пропорционально сложена, здоровая, то и потомство родит красивое и здоровое. Мы млекопитающие и, как животные, выбирая самку, подсознательно думаем еще и о том, что она будет матерью наших детей…»
Яков Белкин
«Молодой ленинец», № 43, 25 октября 2021 г.
Оригинал и другие интересные статьи на сайте издательства «Наш дом».