В 2019 году пензяки отметят 110-летие своего земляка, известного советского писателя Николая Павловича Задорнова. Его перу принадлежат такие произведения, как «Амур-батюшка», «Золотая лихорадка», «Капитан Невельской».
В 1952 году за цикл романов о Дальнем Востоке, где прошла его молодость, писатель был удостоен Сталинской премии. Вторая половина жизни Задорнова прошла в Риге, а после смерти Николая Павловича в Пензу не раз приезжал его сын - писатель-сатирик Михаил Задорнов. А на минувшей неделе малую родину своего отца посетила Людмила Николаевна Задорнова.
Она привезла в дар мемориальному музею Николая Задорнова в Пензе документы, черновые варианты книг, блокноты с записями, фотографии. Пока музей в виде рабочего кабинета будет действовать в стенах Литературного музея. Но, чтобы его открыть, нужно дождаться еще доставки из Риги рабочего стола Николая Павловича, за которым тот творил, шкафа и стеллажей, на которых будут располагаться книги писателя.
В беседе с Людмилой Николаевной председатель Пензенского областного отделения Всероссийской общественной организации «Русское географическое общество» Игорь Пантюшов пообещал приложить все усилия, чтобы одна из улиц Пензы была переименована в честь Николая Павловича Задорнова.
«Мы с братом родились не в Пензе, но этот город всегда был для нас родным, - подчеркнула Людмила Николаевна. - Здесь родился и жил наш папа, вся наша родня по его линии из Пензы. Кстати, папа Николая Павловича был священником, а дед - сапожником».
Директор Литературного музея Надежда Никулаенкова поблагодарила Задорнову за подарки.
И сообщила, что, к сожалению, дом, в котором родился Николай Павлович, идет под снос, а мемориальная доска со стены дома сейчас хранится в музее…
Корреспондент «МЛ» поинтересовался у Людмилы Задорновой, каким ей запомнился отец. «Он был строгим и в то же время сентиментальным, - сказала дочь писателя. - Очень переживал всегда за нас с Мишей. Если мы куда-то уходили, то должны были оставить записку, где мы и как с нами связаться. Несколько таких записок я привезла в дар музею.
Наша семья была очень гостеприимной. В гости часто приходили латышские писатели, а поэтесса Мирдза Кемпе, поскольку жила в коммунальной квартире, даже могла мыться в нашей ванной. Мама прекрасно играла на пианино, а папа под ее аккомпанемент вечерами учил меня, маленькую, вальсировать. Или включал патефон, и мы всей семьей слушали Вертинского.
Пороть нас отец не порол, но мог обидеться и не разговаривать с нами, и это было даже хуже, чем если бы мы отведали ремня. Поэтому мы старались по возможности папу не огорчать.
Конечно, не всегда получалось, особенно у Миши, который рос шустрым мальчишкой. Сохранился его табель успеваемости, где написано: «Прыгал через коня без мата» или «Разговаривал на русском языке». Да-да, в латышских школах уже тогда можно было говорить и писать только на языке коренного народа!
Исключение делалось лишь для детей военных. Считалось, что семьям офицеров так много приходится ездить по стране, что каждый раз выучить язык очередной республики просто нереально. А многие военные специально привозили в Ригу, где располагался штаб Прибалтийского военного округа, свою родню, так как жить в Риге считалось престижно, почти что Европа. И даже если сами они потом уезжали, их близкие так и оставались жить в Риге. Когда родился Миша, были еще живы обе бабушки, они над братиком буквально тряслись. Но папа строго-настрого сказал, мол, Милу не забывайте, ей тоже уделяйте внимание.
Кстати, он был очень рад, что первой у него родилась дочка. Будь то будний день или выходной, отец вставал в 6 утра, приводил себя в порядок и отправлялся гулять в парк. Потом закрывался в кабинете и садился работать за письменный стол. Дома при этом должна была стоять полная тишина и никаких запахов с кухни. Работал до часу дня, потом обедал и ехал обычно на море, гулять вдоль залива. Для него это была подзарядка.
В кармане у отца всегда лежали записная книжка и карандаш, чтобы он мог записать пришедшую в голову мысль…»
«Творческие задатки вашего брата проявились уже в детстве?» - вновь поинтересовался у Людмилы Николаевны корреспондент «МЛ».
«В школьной самодеятельности, - ответила Задорнова. - Они ставили «Репку», и Миша так артистично изображал, как тащит репку из земли, что зрители требовали повторить на бис. А как-то я помогла брату нарядиться девчонкой, и они с другом, дурачась, бегали по улице, изображая влюбленную парочку.
Миша был талантлив во всем, за что брался. Например, наша бабушка по папиной линии любила вышивать крестиком, и мы с братом ей помогали. У меня дома до сих пор сохранились эти подушки. Потом Миша увлекся рисованием, ему даже выписали преподавателя. Дома у нас были картины известного мариниста Эдуарда Калныньша, и одну картину Миша скопировал очень хорошо, может быть, я в Пензу ее на выставку привезу в следующем году.
Но с рисованием пришлось закончить, когда однажды мама зашла в комнату Миши, где все краски были разбросаны по полу. Она нечаянно наступила на тюбик, и тут же дорогой паркет покрылся синими пятнами. Мама в сердцах все собрала и выбросила. На этом художества Миши закончились. Но этот дар передался его дочери Елене, она прекрасно рисует и пишет стихи. Живет Елена на Мальте».
Даниил Франк
«Молодой ленинец», № 44, 30 октября 2018 г.
При нынешней власти отреставрировать и сделать дом-музей невозможно.Людей равных Г. Мясникову во власти просто нет.