2 августа заслуженный врач РФ, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» 4-й степени, ордена Трудового Красного Знамени Виктор Кременецкий отмечает 80-летний юбилей. Более 30 лет он отдал больнице скорой помощи, тысячи пензяков обязаны ему своими спасенными жизнями.
К ПАЦИЕНТУ НА ВЕРТОЛЕТЕ
«Родом я из небольшой деревеньки Никулино Куйбышевской области, – рассказывает Виктор Дмитриевич. – В деревне исстари селились беглые, поэтому и фамилии попадались необычные, в том числе наша, с оттенком дворянских кровей. Хотя вся родня по отцовской и материнской линии происходила из крестьян.
Детство мое пришлось на голодные военные и послевоенные годы, но нас выручали корова и гектар собственной земли, с которого мы и кормились. Отец был уважаемым механизатором, поэтому нам разрешили иметь такой большой огород.
После училища в 22 года я поступил в Куйбышевский медицинский институт.
По распределению меня отправили заведовать хирургическим отделением в Бердюжскую ЦРБ Тюменской области. Помню, как-то раз пришлось вертолетом добираться на дальнюю заимку. Там на выпасе работали по договору казахи, перепились, передрались и одного из своих порезали. Захожу в вагончик – на полу лежит пьяный пациент. Живот распорот до самого паха, петли кишечника наружу повылазили. Я внутренности быстро промыл, в стерильную простынь раненого обернул, на носилки – и в больницу. Зажило на нем все без проблем, даже послеоперационная рана не нагноилась. Вернулся бедолага опять на заимку, продолжил оленей пасти и выпивать.
В другой раз пришлось добираться к малышу, задыхавшемуся от ложного крупа. Это острый воспалительный процесс гортани, сопровождающийся отеком. Опоздали бы на час – и парнишку спасти не удалось бы. Срочно произвел трахеостомию, трубочку в гортань поставил, чтобы ребенок мог дышать, пока не сойдет отек, так мальчик и выжил.
ОТДАВАЙ ШАПКУ И ПАЛЬТО!
«В Бердюжской райбольнице я проработал 4 года, – продолжает Виктор Кременецкий. – Но сын часто болел, врачи посоветовали сменить климат, и в 1970-м мы решили ехать в Пензу, где у жены были родственники. Устроился я ординатором в отделение экстренной хирургии больницы скорой помощи, затем вырос до завотделением, а в итоге занял кресло начмеда. Больше 30 лет отдал БСП, и, конечно, это самые яркие годы моей жизни.
Насмотрелся всякого. Привозили пациентов с приступами аппендицита, прободными язвами, ущемлением грыжи, непроходимостью кишечника, холециститом, панкреатитом, травмами брюшной полости и грудной клетки, черепно-мозговыми травмами…
Как-то доставили совсем еще молодого человека, в которого выстрелил дробью родной брат. Что они там не поделили – не знаю, но вроде бы как один брат к другому испытывал черную зависть, и это вылилось в роковой выстрел. Пришлось из парня дробь извлекать, резать и ушивать кишечник, печень тампонировать… Четыре раза я его оперировал, правда, экстренной операцией была только первая, затем пошли плановые. Последнюю мы сделали спустя 3 месяца после выписки.
Был и полуанекдотичный случай… В мое дежурство привезли молодого человека с ножевым ранением желудочка сердца. Прооперировал, утром захожу в палату проведать больного, а койка пуста! Спрашиваю соседей по палате, мол, куда парень делся? Оказалось, курить пошел.
Ну это ладно… Проходит время, как-то зимой иду домой через Ульяновский парк, и на темной, пустынной аллее меня окружает группа молодых людей. И, как назло, ни прохожих, ни тем более милиции или хотя бы дружинников.
«О, гляди, а неплохая у мужика шапка!» – говорит один.
А у меня еще с Сибири была отличная шапка, сшитая из спинок ондатры.
«Вообще-то это моя шапка!» – попытался возразить. И слышу в ответ: «Была твоя, стала наша. Снимай!» Делать нечего, протягиваю шапку.
«Да и пальтишко у тебя ничего», – говорит тот же негодяй.
«Ребята, – взываю к совести, – без пальто я простужусь, а мне завтра на работу, людей оперировать».
И тут слышу: «Виктор Дмитриевич, это вы?!» Оказалось, среди грабителей был тот самый пациент, которого я оперировал после ранения в сердце. Мало того что они мне шапку с извинениями вернули, так еще и до дома проводили…
В конце 1980-х и в первой половине 90-х медицину, как и другие отрасли, почти не финансировали. Людей везут с травмами, а у нас даже медикаментов нет. Хорошо еще мэр Александр Калашников нас поддерживал как мог. Ну а что, власть предержащие, между прочим, тоже попадали к нам время от времени. Причем прав никто из них никогда не качал, вели себя вежливо.
Как ни странно, и братки, которые в лихие 90-е частенько становились нашими пациентами, вели себя скромно…»
ГЛАВНОЕ - ЖИВОЕ ОБЩЕНИЕ
«Сколько я провел в своей жизни операций? О-о, многие и многие тысячи! – разводит руками Виктор Дмитриевич. – Я, признаться, поначалу вел статистику, но после трех тысяч это дело забросил. Конечно, у каждого хирурга есть свое маленькое кладбище. К сожалению, иногда случается так, что ты оказываешься бессилен перед обстоятельствами…
После больницы скорой помощи я работал в консультативной поликлинике и врачом-консультантом в 6-й горбольнице. Но два года назад решил уйти на заслуженный отдых. Дает о себе знать возраст, да и мало хорошего, когда спиной чувствуешь снисходительные взгляды. Мол, еле ходят, а все за работу цепляются. Так что уходить нужно вовремя. На пенсии не скучаю, много читаю, особенно исторической литературы и мемуаристики.
Медицина, конечно, не стоит на месте. О технологиях, которые сейчас используются, мы в прежние годы даже и не мечтали. Теперь больного привозят и первым делом отправляют на анализы крови, мочи, ультразвуковое исследование… А в наше время сначала нужно было поговорить с человеком. Из разговора, если умело его построить, в той же экстренной хирургии можно половину диагнозов поставить.
Вот это живое общение никакой техникой не заменишь! Да и для больного врач должен быть своего рода психологом, уметь успокоить, настроить на позитив».
P.S. Редакция «МЛ» искренне поздравляет Виктора Дмитриевича Кременецкого с приближающимся юбилеем! Здоровья вам и долгих лет жизни!
Яков Белкин
«Молодой ленинец», № 31, 31 июля 2018 г.