В перестройку его скульптуру «Покаяние», что на улице Московской, по приказу городских чиновников ночью тайно демонтировали. Следующие пару месяцев ваятель, как заправский детектив, разыскивал свое творение и сумел добиться от властей его возвращения на место. Впрочем, вступать в конфликт с властями для Бориса Качеровского было не в новинку.
Когда скульптор трудился над памятной доской Владимиру Маяковскому, он пошел наперекор руководству, распорядившемуся изготовить ее размером 60 на 80 сантиметров. «Да это же сопля даже в комнатном интерьере! - кричал на кураторов от искусства скульптор. - А вы хотите такую на улице установить. Буду делать, как считаю нужным!» И сделал. Чиновники накатали телегу в Москву. Оттуда приехала высокая комиссия и вынесла вердикт: «Лучшей доски для Пензы придумать невозможно».
В свое время Борис Вениаминович не побоялся пойти наперекор всесильному 2-му секретарю обкома КПСС Георгу Мясникову. «Он поручил мне сделать доску в память о члене ЦК КПСС Федоре Кулакове, не один год работавшем на Пензенской земле, - рассказывал мне скульптор. - И не сошлись мы во мнениях. Я увидел в Кулакове свирепого вепря, что и отразил в портрете. Георгу это не нравилось. Он все время требовал переделать то одно, то другое. Я ни в какую!
И вот, когда он назначил очередное рандеву у меня в мастерской, я облил водой глиняное изображение, будто оно вылеплено только что. Мясников вошел и сразу в атаку: «Что это за нос! Да я его сейчас сломаю!» И со всего размаха - пальцем в ноздрю. Сломал себе палец-то! Но больше ко мне с советами не лез».
Мясников просто перекрыл Качеровскому кислород: ни официальной работы, ни заказов.
И Борису Вениаминовичу пришлось работать для других регионов. Его скульптуры украшают несколько городов Украины, хранятся в частных коллекциях в России и в нескольких европейских странах. Работы скульптора неоднократно выставлялись в Нижнем Новгороде, Челябинске, Уфе. А в Пензе уже в 2000-х прошла лишь единственная персональная выставка «Зачарованная Русь».
Сколько в голове Мастера было замыслов! Упомянем лишь два проекта: «Музыка беременности» и «Орфей». Первая скульптура представляла собой будущую маму из темного камня, а как бы внутри женщины, но на виду у всех был младенец из белого мрамора. Этому изваянию автор отвел место у роддома на улице Пушкина.
Второй нереализованный проект виделся возле филармонии - каменный Орфей с каменной же лирой, на которой натянуты струны. В ветреную погоду струны эти должны были звучать! Красота? Все гости города на такое чудо обязательно приходили бы посмотреть. «Только не нужны нашим чиновникам никакие памятники! Так спокойнее», - был уверен Борис Качеровский.
Почему был? Тихо и незаметно для Пензы Борис Вениаминович скончался 15 марта этого года на 76-м году жизни. Последний приют скульптор обрел на Новозападном кладбище.
Владимир Вержбовский
«Молодой ленинец», № 13, 28 марта 2017 г.