Глядя на современные свалки, переполненные токсичными отходами, ученые предсказывают два шокирующих сценария будущего. При первом нас ждет всеобщая деградация человечества и его неизбежная гибель, при втором — отходы нас спасут и даже выведут на... новую ступень эволюции. Об этих непростых проблемах мы попросили порассуждать уважаемых экспертов — преподавателя естественно-научного факультета пединститута ПГУ Наталью Алексееву, эколога Александра Стаценко, историка Павла Кашаева и социолога Анну Очкину.
- Почему проблема мусора так остро встала именно в последние десятилетия?
Павел Кашаев: «Борьба с отходами человеческой жизнедеятельности из разряда вечных. Не буду голословным: средневековая Европа была большой зловонной помойкой. В Париже в XIII веке был принят закон, гласивший: «...прежде чем вылить из окна помои, горожанин должен трижды прокричать: «Осторожно, выливаю!» До XIX века в Лондоне все сточные воды, все помои текли прямо в Темзу. Колодцы города официально были признаны отравленными нечистотами.
В то же время в Берлине вошли в моду ходули, но не из-за спортивного азарта, а потому что только на этих «ногах» из-за толстого слоя нечистот и можно было ходить, не марая обувь, штаны и платья. В эти же годы на центральных московских улицах кладут девятнадцатый слой деревянной мостовой. Прежние восемнадцать уже утонули в мусорной грязи.
Такие же деревянные мостовые были и в Пензе. Но мусор предков нас не губил. Он был естественным и разлагался. Теперь же ситуация кардинальным образом поменялась».
Александр Стаценко: «Сколько мусора мы производим сегодня, точно неизвестно. Зато хорошо известно, что нас на планете 7 млрд, а значит, мы выдаем на-гора рекордное количество отходов.
Исторически сложилось так, что отходы закапывали и они со временем перегнивали, превращаясь в ту же землю. Сегодня все не так. Уже есть подсчеты, что ежедневно из каждого крупного города на свалки вывозят порядка 80 тонн отходов. Часть из них разлагается, а от другой части — одни проблемы. В воздух выделяются химикаты и отравляют его, а жидкая химия проникает в землю, достигает грунтовых вод, а затем с ними попадает в наш водопровод.
В Европе выяснили, что, живя в трех километрах от свалки, люди подвергают себя риску врожденных аномалий и раковых заболеваний. А у нас огромная чемодановская свалка рядышком с большим дачным массивом и поселком Монтажный. Когда на ней что-то горит, этим дымом дышит вся Пенза! То же самое почти во всех городах областного подчинения.
А родники? В областном центре из-за неблагоприятной экологической обстановки нельзя пить ни из одного!»
Наталья Алексеева: «Выбрасывая мусор, мы, к сожалению, не думаем о последствиях. Ежегодно в мире на свалках оказывается более 200 млрд пластиковых бутылок, 58 млрд одноразовых стаканчиков и миллиарды пластиковых пакетов! И это ужасно. За последние 50 лет токсичность отходов по всему миру повысилась в разы. Мусор в избытке содержит тяжелые металлы и радиоактивные вещества.
В Европе первое место по количеству мусорных свалок (2 500) занимает Британия, а 80% ее населения живет в паре километров от них. Кстати, европейские свалки здорово отличаются от наших хотя бы уже тем, что их дважды в год проверяют на соответствие санитарным нормам. Но даже там ученые-экологи бьют в набат. А у нас — ужасающий смрад, полчища мух, стаи крыс, а в окружающую среду попадают элементы, которые не разлагаются. Утилизация мусора абсолютно примитивна. Попутный ветер несет со свалки на Пензу облака отравленной, возможно даже токсичной, пыли и воздуха. И каждый раз в данном случае количество обращений в городские поликлиники резко возрастает.
Самое простое заболевание здесь аллергия. Но никто не связывал другие, очень опасные болезни с тем, что испаряется и уходит в землю со свалок».
- На Западе широко используются мусоросжигающие печи. Почему бы и нам не пойти этим путем?
Александр Стаценко: «Да упаси боже! На первый взгляд, все здесь должно быть безопасно, но на деле... В таких печах отходы сжигают при высокой температуре, превращая их в газ, золу и электричество — энергию. Риск же заключается в том, что при сжигании пластмасс в атмосферу выделяются высокотоксичные химические вещества, в первую очередь диоксины, которые накапливаются в организме, вызывая рак.
Кроме того, все мусоросжигающие печи производят опаснейшую золу двух видов с диоксинами: топочную (90%) и летучую (10%). Тем не менее топочная зола — один из компонентов шлакоблоков, применяемых в строительстве жилых домов. Избавиться от диоксинов невозможно. Чтобы они выветрились из организма наших потомков, должно смениться шесть поколений! Сегодня же они есть в организме каждого из нас.
Поэтому мусоросжигающие печи не панацея, тем более что в Европе их уже начали повсеместно закрывать».
- Мы сами загнали себя в тупик и выхода нет?
Наталья Алексеева: «Про тупик — это точно сказано. Что мы творим — уму непостижимо. Кажется, окурок — безобидная вещь, сделанная из бумаги. Должен разлагаться. Ничего подобного! Фильтры сигарет производят из ацетатной целлюлозы — разновидности пластика.
Мало того что окурки сами по себе токсичны, так они еще и не разлагаются, а лишь распадаются с годами на все более мелкие части.
А теперь от общих рассуждений к конкретике. На одних только пензенских пляжах этих самых окурков, закопанных в песок, землю, брошенных в воду, — уйма. То же самое на городских газонах, во дворах. И это только окурки. А вся другая химия?
В мире ежегодно используется 260 миллионов тонн пластика, на что уходит треть добытой нефти. 30% этого материала ежегодно выбрасывается. Только человек производит товары, которые природа не может утилизировать. Поэтому вопрос о переработке вторсырья — один из самых серьезных на сегодня».
Александр Стаценко: «Когда мусор просто свозят на свалки — это пустая трата денег. В ряде городов США уже сегодня действует трехпоточная система сбора отходов. Во-первых, они получают из соответствующего мусора компост в промышленных масштабах и используют его в сельском хозяйстве, во-вторых, с помощью магнитов выуживают всевозможные металлы, также идущие в дело, а оставшийся пластик пускают в переработку. Абсолютно безотходное производство.
Уже сейчас в индустрии по переработке отходов занято более 800 000 человек, но и они успевают обрабатывать лишь 33% мусора. Будущее, без сомнения, за такими производствами».
Павел Кашаев: «Надо вспомнить и об опыте СССР. Нужно выпускать упаковку, пригодную для вторичного использования. В Союзе не существовало пластиковой упаковки, только бумажная и картонная. Безвредная и удобная. И бутылки, банки только стеклянные. Их принимали во всех пунктах стеклотары, как и макулатуру. Поэтому никто и ничего не выбрасывал, а значит, и отходов было в разы меньше.
Не стоит верить тем, кто выпускает пластиковую упаковку, что, мол, без их услуг нам крышка. Мне доводилось слышать, будто в Чечне все соки, лимонады и другие напитки разливают исключительно в «стекло». И это правильно».
Анна Очкина: «Пусть это не покажется вам странным, но на неудовлетворительное содержание контейнерных площадок, придомовых территорий и наличие несанкционированных свалок за 9 месяцев этого года поступило 161 (в том числе 118 — по г. Пензе) обращение граждан. Для сравнения: в 2014 году только по Пензе таких жалоб было 87.
Сейчас мы живем в одноразовой мусорной цивилизации. Любую вещь после короткого использования мы выбрасываем: одноразовые стаканы и пакеты, шариковые ручки и пластиковые ложки.
Сначала люди привыкли выбрасывать вещи, потому что они вроде как одноразовые, затем постепенно у нас начали развиваться одноразовые отношения, такие же убеждения. А сейчас повсеместно одноразовые новости и сенсации, отсюда и одноразовые мысли и мораль. Главное правило эпохи, которое нам пытаются навязать все те же
трансатлантические корпорации: в мире нет ничего постоянного, вечного, ценного, включая нас самих. По их мнению, все мы в конечном итоге — мусор.
Поэтому надо помнить, что говорил профессор Преображенский в «Собачьем сердце»: разруха не в клозетах, а в головах. И жить дальше в мусорной цивилизации с одноразовыми принципами нельзя. Это путь в никуда».
Владимир Вержбовский
«Молодой ленинец», № 48, 1 декабря 2015 г.
О чем статья? Прокукарекали и все что делать то?