Пензенцы почтили память солдат, погибших в Сталинградской битве

penzainform.ru писал(a):

По сей день в Сталинграде подрываются, особенно строители, когда начинают без какой-либо связи с городской администрацией», –

Преждевременные салюты

Да, по весьма приблизительным подсчетам наших поисковиков-следопытов, на местах былых боев и сражений лежат не прикрытыми землей более полумиллиона – а это 50 полнокровных стрелковых дивизий! – униженных и оскорбленных советских солдат. Они защитили нас, а сами оказались незащищенными. Пройдитесь по многострадальным, политым кровью землям Смоленщины, Брянщины, Новгородчины, Орловщины, Подмосковья. Побывайте в Карелии, в Тверской, Псковской, Ленинградской, Мурманской областях. Да не в обжитых местах, а в лесах, на нехоженых тропах – вы своими глазами увидите наш позор: незахороненные останки павших воинов.

Ни в одной другой стране невозможно подобное. И на Руси издревле особым ореолом почитания окружались погибшие защитники Отечества. Победы в войнах праздновали только после погребения погибших. 770 лет назад, по окончании Ледового побоища на Чудском озере, молодой князь Александр Невский разрешил праздновать победу над псами-рыцарями только после того, как были выловлены из озера и по-христиански преданы земле все погибшие. Шесть с лишним столетий назад великий князь московский Дмитрий Донской не покинул Куликово поле, пока не похоронил всех павших воинов и не срубил на воинском кладбище церковь Рождества Богородицы. Два с лишним столетия назад, по окончании победно завершившегося Рымникского сражения, полководцу Суворову доложили: «Война окончена! Победа!». «А убитые? Убитые захоронены?» – «Никак нет, еще не успели». «Пока не будет предан земле последний павший солдат, война не окончена! После будем победу праздновать!» – воскликнул князь.

Вот как было. А мы салютуем, празднуем, пляшем едва ли не буквально на костях своих защитников и спасителей.

Эстафета лицемерия

Указ «О подготовке и проведении празднования 60-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов» Владимир Путин подписал 5 августа 2002 года. С каким нетерпением мы ждали его! Но, к великому разочарованию, только бумагу увидели новую, а текст – практически прежний: «Оказывать содействие органам местного самоуправления в приведении в порядок воинских захоронений и мемориальных комплексов, в поиске и захоронении воинов, погибших при защите Отечества».

Может, президент не в курсе проблемы? Но как это возможно, если Володя Путин вырос в многострадальном Ленинграде, вокруг которого тьма-тьмущая непогребенных останков защитников легендарного города? Он что, не ходил со школьными следопытами на Невский пятачок? Не бывал на Синявинских высотах, в Тортолове и Мге?..

Очень не хватает этой стране тех героев,что выиграли войну,чтобы помогли навести порядок в современной России.

Помним,скорбим.

ТреНАЖОРКА! Запишусь, пожалуй.

Представители коренных малочисленных народов Севера (КМНС) жалуются на жесткие притеснения со стороны сотрудников компании «Сургутнефтегаз». Аборигены уверяют, что из-за нефтяников потеряли возможность передвигаться между своими родовыми угодьями.

Манси в последнее время не могут проехать через контрольно-пропускные пункты на частных дорогах «Сургутнефтегаза». А это единственные пути сообщения между родовыми угодьями. В КМНС это уже назвали новым крепостным правом. «Досмотр был всегда, но сейчас начинается тотальный беспредел. Нас заставляют унижаться. Люди сутками ждут возле КПП, чтобы проехать по дороге. Ничего конкретно не говорят», — рассказывает Клим Кантеров.

По словам другого аборигена Анатолия Вандымова, сотрудники службы безопасности не стесняются и применять физическую силу. «Буквально три-четыре дня назад одного толкнули и ударили, когда он хотел проехать через КПП. Всех обыскивают, машины досматривают, спиртное разбивают. Какой-то список придумали, а как в него попасть — непонятно. Говорят еще, даже если будешь в списке, а семья нет, то жену и детей высадим и на дороге оставим», — рассказывает Вандымов.

Представители КМНС уверяют — многим приходится сутками ночевать в машинах возле КПП, пока нефтяники согласятся их пропустить, а никакие доводы на службу безопасности не действуют. Ханты даже записали переговоры с представителем «Сургутнефтегаза», а также рассказ одного из пострадавших — записи опубликовали в Сети.

Гость писал(a):

на частных дорогах «Сургутнефтегаза».

Гость писал(a):

Всех обыскивают, машины досматривают, спиртное разбивают.

многим приходится сутками ночевать в машинах возле КПП, пока

Гость писал(a):

никакие доводы на службу безопасности не действуют. Ханты даже записали переговоры

Гость писал(a):

Хм... а до этого эти коренные по каким дорогам передвигались?

Манси должны на оленях передвигаться, а не на машинах

penzainform.ru писал(a):

По сей день в Сталинграде подрываются, особенно строители, когда начинают без какой-либо связи с городской администрацией

Гость писал(a):

Гость писал(a):

Хм... а до этого эти коренные по каким дорогам передвигались?

Гость писал(a):

Манси должны на оленях передвигаться, а не на машинах

короче - стать как бы нечаянной жертвой охоты? бизнес на оленьем мясе развернут не на шутку. и свидетели не нужны

Ефрейтор Франс Рейхбегер в составе 54-го егерского полка участвовал в штурме Мамаева кургана и завода «Красный Октябрь». 30 января 1943 года его часть капитулировала, и бывший солдат Вермахта оказался в советском плену. Пройдя чередой физических мук и душевных испытаний, Франц вернулся на родину спустя пять лет после того, как ее покинул. Ниже — его рассказ.

Вместо портретов друзей — фотографии их могил

23 марта 1942 года нас в Вельсе погрузили в эшелон, который через неделю прибыл в город Доброполье в Донбассе, где формировалась 100-я егерская дивизия. Там за две недели выучили на связиста.

Первым испытанием стало наступление под Харьковом. 17 мая 1942 года началась наша атака, которую огнем встретила русская артиллерия. Едва затихли взрывы, я услышал истошный крик: «Санитары, на помощь!» Рядом лежал товарищ, истекающий кровью. Ему оторвало ногу. Страшное зрелище буквально парализовало — едва не потерял сознание от увиденного и понимания, что смерть прошла в двух шагах от меня.

На исходе первого дня наступления, когда я должен был передать донесение о занятии полком станицы Громовая Балка, вдруг увидел свежие могилы с березовыми крестами. На каждом — дощечка с именем. Здесь лежали мои сверстники из 3-го батальона, с которыми я призывался в Австрии. Они погибли во время внезапной ночной атаки русских танков. Я сфотографировал это кладбище на память о каждом.

Наш 54-й егерский полк прибыл в Сталинград 25 сентября 1942 года. Мы подошли к Мамаеву кургану с южной стороны, и весь следующий день окапывались — русские нам не мешали. А утром 27-го нам приказали штурмовать высоту 102,0. У русских она называется Мамаев курган. На наших картах эта точка называлась «TotesHöhe» — «Мертвая Высота».

За весь день мы дошли только до середины возвышенности. И лишь к следующему вечеру благодаря поддержке пикирующих бомбардировщиков Ju-87 («Штук») нам удалось овладеть курганом.

Били по русским позициям и шестиствольные минометы, которые мы называли «сухопутная «Штука». Это реактивные ракеты калибром 158 мм. За их снарядами тянулся дымный след, а воздействие казалось чудовищным. До тех пор, правда, пока мы не увидели, как в ответ бьют «сталинские органы» — русские называли их «Катюшами». Но это произойдет через месяц, когда нашу группировку закроют в «котле»…

Мамаев курган несколько раз переходил из рук в руки. Сталинград стал для нас настоящей Голгофой. Мы там мечтали об одном: получить «путевку в тыл» — легкое ранение, дававшее основание для отправки на Родину. Такие мысли были у каждого.

Во время штурма Мамаева кургана наша 7-я рота шла впереди всех. Перед атакой нас было больше 180 человек. К вечеру 28 сентября, когда удалось овладеть высотой, в живых осталось двенадцать. Мы смогли подсчитать потери лишь во время ужина — после того, как повар приволок в окопы термос с едой. На стенках термоса зияла пара отверстий от русских пуль.

Выяснилось, что наш заботливый повар успел залепить дыры хлебным мякишем, пока прятался в воронках от обстрела.

Он стал раскладывать кашу черпаком, считая котелки, чтобы ужина хватило на всю роту. После двенадцатого котелка наступила пауза, хотя термос не опустел даже на четверть. Повар спросил: «А где остальные? Почему нет котелков?» Мы объяснили, что за кашей больше никто не придет. Повар растерянно разглядывал термос, который с таким старанием и отвагой тащил на высоту 102,0. Пытался спросить что-то еще, но потом обхватил голову руками и заплакал.

Я точно не помню, когда мы передали свои позиции 27-му пехотному полку. Нас перевели в редкий лесок к западу от Сталинграда. Мы, наконец, помылись в бане. Но почти сразу прибыло свежее пополнение. И нас перевели к северу, в район завода «Красный Октябрь», где уже шли жесточайшие бои.

Почти каждый день — новая атака русских позиций. Не было времени ни побриться, ни помыться, ни переодеться. Русские отчаянно дрались за каждый камень. Они словно вросли в землю. А наши роты редели на глазах.

Всех связистов, в том числе и меня, командование решило отправить на передовую. Мы между собой установили график, чтобы воевать по очереди. Два дня на передовой — два дня на отдыхе в тылу. Там брились, мылись, грелись. Потом снова в бой.

Гость писал(a):

Просто пьяные манси садятся за руль и едут до ближайшего шинка за спиртным, а потом пытаются въехать на территорю где сухой закон