«Трудно быть богом» получил «Нику» как лучший игровой фильм

«Тру́дно быть бо́гом» — российский художественный фильм 2013 года по мотивам одноимённой повести братьев Стругацких; последний фильм режиссёра Алексея Германа. Работа над картиной продолжалась более 10 лет и завершилась уже после кончины режиссёра (ум. 21 февраля 2013).

Мировая премьера состоялась 13 ноября 2013 года на Римском кинофестивале, посмертно присудившем Герману премию «Золотая Капитолийская волчица» за вклад в киноискусство (премьера фильма прошла вне конкурса)[2]. 27 февраля 2014 года картина вышла в российский прокат[3].

Алексей Герман решил снимать «Трудно быть богом» ещё в 1968 году, через четыре года после выхода книги. Вместе с Борисом Стругацким они написали первый вариант сценария. В августе Герман получил разрешение на съёмки. В главной роли режиссёр планировал снимать Владимира Рецептера[4].

Второй вариант сценария был закончен 20 августа 1968 года. На следующий день советские войска были введены в Чехословакию для подавления Пражской весны. По свидетельству Германа, он позвонил на студию, и ему было сказано: «Алексей, забудьте думать про это кино. Мы вам советуем даже книгу куда-нибудь выкинуть, потому что — вы сами понимаете»[4].

По совпадению, в тот же день, 21 августа 1968 года, Алексей Герман познакомился со своей будущей женой Светланой Кармалитой. Многие отмечают определённый символизм в том, что тридцать два года спустя Герман приехал в Чехию, чтобы здесь снимать «Трудно быть богом» уже по другому сценарию, написанному вместе со Светланой[4].

Когда в годы перестройки работа над экранизацией повести Стругацких всё же началась, главным требованием самих писателей было, чтобы у фильма был советский режиссёр, желательно — Алексей Герман. Но руководство «Совинфильма» пригласило режиссёра из ФРГ Петера Фляйшмана (который согласился стать также продюсером картины). Из-за его несговорчивости и тяжёлого характера Стругацкие прекратили контролировать процесс съёмок, и вышедший в 1989 году фильм крайне им не понравился.

Узнав о начале съёмок, Герман обратился в Госкино с просьбой о возобновлении своей работы («на том этапе просто потому, что мне запретили, а тому разрешили»). Он также побывал на съёмочной площадке фильма в Киеве, встретился с Фляйшманом, но о сотрудничестве они не договорились из-за отк

Узнав о начале съёмок, Герман обратился в Госкино с просьбой о возобновлении своей работы («на том этапе просто потому, что мне запретили, а тому разрешили»). Он также побывал на съёмочной площадке фильма в Киеве, встретился с Фляйшманом, но о сотрудничестве они не договорились из-за отказа немецкого режиссёра вносить изменения в сценарий. Председатель Госкино Александр Камшалов предложил Герману снимать свой фильм параллельно с Фляйшманом. Однако работа над новым сценарием, к которой Герман приступил вместе со Светланой Кармалитой, закончена не была[4]. Алексей Герман пояснил это тем, что в конце 1980-х годов не чувствовалась необходимость в иносказаниях, обо всём можно было говорить прямым текстом: «Мы написали страниц двадцать и бросили, потому что богом быть было не трудно… почему это он Рэба, а не Берия?..»[5].

В третий раз Герман вернулся к сюжету «Трудно быть богом» десять лет спустя. Редактор Евгений Прицкер, по просьбе Германа прочитавший сценарий 1968 года, заявил режиссёру, что это «комсомольский опус» и снимать его нельзя, с чем Герман согласился[6]. Новый сценарий был написан им вместе с женой «по мотивам» повести Стругацких. Пётр Вайль, прочитавший сценарий, говорил, что в нём «с целенаправленными усилиями книга Стругацких освобождалась от шестидесятничества»[4]. Алексей Герман-младший в интервью российским СМИ эту точку зрения опроверг, заявив, что Вайль «жил в эпоху, когда шестидесятничество в некоторых своих аспектах отошло на задний план. Но сейчас оно возвращается»[7].

Борис Стругацкий в интервью в мае 2010 года говорил, что Герман с ним «ни по каким вопросам не советовался». При этом Стругацкий заявил, что «заранее знает, что фильм получится замечательный и даже эпохальный»[

Аркадий и Борис Стругацкие. Трудно быть богом.

То были дни, когда я познал, что значит: страдать;

что значит: стыдиться; что значит: отчаяться Пьер Абеляр

Должен вас предупредить вот о чем. Выполняя задание,

вы будете при оружии для поднятия авторитета. Но пускать

его в ход вам не разрешается ни при каких обстоятельствах.

Ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли?

Эрнест Хемингуэй

"And enterprises of great and moment, - произнес он, - with this

regard their current turn away and loose name of action". ("И начинанья,

вознесшиеся мощно, сворачивая в сторону свой ход, теряют время действия"

(Шекспир, "Гамлет").

Вот Герман убрал - земляничный сок... и Антона убрал...

Ты еще не знаешь, подумал Румата. Ты еще тешишь себя мыслью, что обречен на поражение только ты сам. Ты еще не знаешь, как безнадежно само твое дело. Ты еще не знаешь, что враг не столько вне твоих солдат, сколько внутри них. Ты еще, может быть, свалишь Орден, и волна крестьянского бунта забросит тебя на Арканарский трон, ты сравняешь с землей дворянские замки, утопишь баронов в проливе, и восставший народ воздаст тебе все почести, как великому освободителю, и ты будешь добр и мудр - единственный добрый и мудрый человек в твоем королевстве. И по доброте ты станешь раздавать земли своим сподвижникам, а на что сподвижникам земли без крепостных? И завертится колесо в обратную сторону. И хорошо еще будет, если ты успеешь умереть своей смертью и не увидишь появления новых графов и баронов из твоих вчерашних верных бойцов. Так уже бывало, мой славный Арата, и на Земле и на твоей планете.

У Германа 20 лет, а у Стругатских - 6 лет:

Шестой год он жил этой странной, двойной жизнью и, казалось бы, совсем привык к ней, но время от времени, как, например, сейчас, ему вдруг приходило в голову, что нет на самом деле никакого организованного зверства и напирающей серости, а разыгрывается причудливое театральное представление с ним, Руматой, в главной роли. Что вот-вот после особенно удачной его реплики грянут аплодисменты и ценители из Института экспериментальной истории восхищенно закричат из лож: «Адекватно, Антон! Адекватно! Молодец, Тошка!»

Зритель, который видел все ленты ныне усопшего мастера наверняка выделил для себя какую- то основную их черту, деталь, которая присутствовала во всех его фильмах. Я, конечно, ни разу не эксперт ни в вопросах советского кино, ни (тем более) в вопросах фильмов Германа, однако, если уж спросить меня прямо и в лоб «о чём же поголовно все фильмы творца?», то ответ мой будет примерно таков: «Алексей Юрьевич изучает поведение человека в „промежуточном положении“». В „Седьмом спутнике“ главный герой был и не «красный», но и не «белый»; в «Проверке на дорогах» Лазарев также был и не полицай, но, всё равно, «наши» его за своего не считали; В «Двадцати днях без войны» персонаж Никулина тоже был не до конца гражданским, но уже и не военным (даже вмешивался в процесс неадекватной постановки кино на военную тематику, утверждая, что всё там переврато и не так!) и так далее. Здесь же, в «Трудно быть Богом», Герман дорос до уже совсем мощного промежуточного положения: Румата застрял между человеческим и божественным. Кстати, пока вырастал его уровень «промежуточных положений», также вырастал и хронометраж его лент: с меньше чем полуторачасового «Седьмого спутника», минуя час сорокового «Лапшина» и двух с гаком часового «Хрусталёва», Герман снял уже трёх часовое эпическое полотно! Любопытно, что и его ленты частенько назывались полудокументальными и наполовину художественными, следовательно совсем неудивительно, что «Трудно быть Богом» вообще уже снят на сломе документального и художественного кино: повествование ведётся не иначе как в виде репортажа с другой планеты (персонажи нередко заглядывают в камеру с выраженьицем а- ля «чё снимаешь?»), которая, конечно, не является реальной. Не знаю, новаторский ли это приём или нет, но я ничего подобного раньше не видел (не беря, разумеется, в расчёт настроенные на развлекаловку «Паранормальные явления» и прочие «Репортажи»).

ужас цивилизорванного человека, который борется за разумное, светлое, вечное и был показан в главном герое, которого играл Ярмольник. Этот ужас, даже не ужас как таковой, а поражение воли. Ощущение своей ненужности, неуместности здесь, ощущение что всё, что ты скажешь переврут, вывернут наизнанку рождает ощущение безвыходности. Отсюда весь кромешный ужас картины, что погружает тебя в бездну, в безумие, накрывает с головой.

И вот герой, погружённый в это, юродствует. Что ему остаётся? Он уже шут. Он не высокий и сострадающий Бог, даже не божок местного масштаба, потому что ему противна эта роль. Но он её играет. И эти действия — разбрасываение монеток, завывание на дудочке, поливание всех одеколоном, разговоры по-душам — это всё то же безумие, кривляние. Потому что невозможно быть здравомыслящим в сумасшедшем доме. Невозможно!

Об этом ведь фильм. О невозможности быть здравым в сумасшедшем мире. Но и это не всё. Просто сойти с ума, покончить с собой, сбежать на Землю, забыться от всего этого ада — это было бы такой глупостью, в которой ещё больше беспросветности.

Фильм Алексея Германа «Трудно быть Богом», как я думаю, о том, что невыносимо сложно быть человеком. Люди научились носить маски. Они красивые и скрывают уродливые и грязные лица, но при этом затрудняют дыхание. Люди прячут порочные и бесстыдные тела под очаровательной, но тесной, сковывающей движения, одеждой. Высокие заборы избавили людей от страха, но стали причиной близорукости. Чувства превратились в непозволительную роскошь, а мысли замкнулись в кольце адронного коллайдера. Люди превзошли свою биологическую природу, но это не сделало их счастливыми. Напротив, тревоги и запреты прочно сковали их руки, ноги и языки. Но что-то далекое, давно забытое, дикое, но родное, нашептывает заклинания на незнакомом языке. Оно ходит по кругу, строит гримасы, хохочет. Оно веселиться, когда весело. Оно грустит, когда грустно. И злиться, когда ДОСТАЛИ!!! * Яркая вспышка фотоаппарата. На фотографии бледное, чистое, симметричное, застывшее, безликое лицо.

фильм, о чем, кстати, говорилось на всех премьерных показах, имеет мало общего с произведением Стругацких: «… это даже не вольный пересказ, а что-то совсем иное…». При том, многие все-таки умудряются находить в этом «главный изъян», а де-факто дело обстоит наоборот: Герман поставил своей задачей не пересказ книги, а ее смысловую интерпретацию в видео формате, он последовал, на мой взгляд, куда умнее — в каждом кадре чувствуется идея, но если не понимать саму идею книги Стругацких, то едва ли можно прочувствовать ее в ленте?

С точки зрения постановки, костюмов — команда добилась абсолюта, в этом плане, бесспорно, картина является примером для всего русского кинематографа и даже не только для русского.

Операторская работа — на самом высшем уровне: отрицается все современное, замученное, заученное. Словно погружаешься в темное средневековье и бродишь позади Дона Руматы, пристально следя за ним.

Актеры, операторская работа так же на высочайшем уровне.

Не знаю..... Фекалии с первых минут.... Это БРЕД!

То были дни, когда я познал, что значит: страдать;

что значит: стыдиться; что значит: отчаяться .

На поколенье Новое - младое гляжу без отчаянья и скорби -

Различат надеюсь Кто есть Кто ,

И промеж собой без Авторита Обойдутся.

МинОбырвал в Помойку уберут...

До коль терпеть нам эти Муки Вовка?

Гляделки открой!

Ну а по сути - Гость Неведомый, вы извините Меня за Выражения неопрятные, так в Сердцах, за Германа грустно!

Не имейте Зла на Меня.

Простите!

А Вы бы, что из Сругатских, буть у Вас возможность, решились поставить?

"Малыш"?

"Жук в Муравейнике".

"Гадкие Утята"

"Волны гасят Ветер".

???

Или Мак Сим Крамерер выходит на связь - из неопубликованного?

Ё???

Прохоров плачет!